На своей стороне

*Прошу прощения, оно само взяло и написалось.*

С такой высоты ему был виден почти целый город, вернее, его жалкие остатки, раскинувшиеся перед смотрящим вдаль мужчиной неровным серым от времени ковром. Остовы сгоревших машин, из которых давно уже утащили все более-менее пригодные детали. Обрушающиеся, ветшающие под натисками непогоды и палящим солнцем, дома из стекла и бетона, которые должны были украшать город. Стекла в пустых глазницах окон давно не было, бетон крошился, осыпаясь вниз, а некоторые крыши провалились внутрь или зияли сгоревшими пятнами на фоне остальных красок.
Редкие деревья, скрючившиеся от удара тепловой волны, замершие в неестественных позах, давно потеряли свой привычный вид, превратившись в уродливое подобие некогда благоухающих и ухоженных посадок.

читать дальше
Строго говоря, растительности вообще почти не осталось, а та, что еще пыталась держаться за сухую каменистую почву города, превратилась в невообразимые контуры мутировавших насаждений.
Небо над головой стоящего на крыше человека было свинцово-серым, словно расплавленная ртуть, которую разлили вверху, как насмешку над всеми живыми под ним, а где-то на горизонте уже блестели первые ниточки молний, что являлось верным признаком приближающейся с юга грозы.
Грозы здесь были необычными, как и все остальное. Если раньше дождь приносил облегчение, дарил свежесть и освежал природу, живительной влагой проливаясь на землю, то теперь каждая капля приносила с собой гарантированный ожог. От кислотных дождей не спасала даже хваленая защита сталкеров, которые всегда забирали себе самую лучшую одежду, припасы и боекомплекты на правах тех единственных людей, кто еще способен был выходить наружу из подземелий, где прятались жалкие остатки некогда гордого человечества. Хотя и бытовало мнение, что вновь появившиеся грозы с дождями являлись хорошим признаком, он ничего хорошего в них не видел, считая мнение о возвращении на планету дождей всего лишь утопической позицией оптимистов.
Он тоже был сталкером, но не рядовым и даже не самым лучшим. Он был единственным, кто всегда находился на своей стороне, не принимая ничью другую. Он мог помочь кому-то, мог пройти мимо, даже если перед ним стоял человек, которому полагалась помощь по одному из новых законов этого странного и страшного времени.
«Любой человек, сумевший доказать свою причастность к генетически чистым особям, подлежит немедленной эвакуации с места происшествия или ему должна быть оказана любая посильная помощь другими людьми», — строчки Кодекса сами всплыли в его голове. Мужчина иронично усмехнулся своим мыслям. Вряд ли в этом новом мире существовал такой закон, которому он стал бы подчиняться или следовать. Нет, он вовсе не был анархистом, он соблюдал правила игры, случись ему бывать в анклавах людей в подземельях, но внутри у этого человека всегда были только свои законы и правила, продиктованные ему его совестью или его суждениями, исходящие из его личного мировоззрения и его отношения к происходящему.
Этот человек сам решал, что есть хорошо, а что плохо. Он решал, кому он поможет, а мимо кого пройдет, не задумываясь. И это давало мужчине ту долгожданную свободу, о которой он всегда мечтал. Не быть обязанным никому, самому решать все в жизни, своей и чужой, стать для остальных спасением или смертью.
Он сам выбирал, где и когда ему быть, потому как придерживался только своей стороны.
Внезапно картина внизу неуловимо изменилась. В нее добавились новые краски и новые сюжеты. Стоящий на крыше человек прищурился, словно по старой привычке напрягая зрение.
По широкой улице внизу, стараясь держаться в тени ближайших домов, двигалась немногочисленная группа людей, одетых в какое-то подобие одинаковой формы. У низенькой, на удивление хорошо сохранившейся бойлерной, давно уже не выполняющей своих прямых функций, группа разделилась. Высокий человек махнул рукой, и пять крошечных фигурок бесшумно скользнули к строению. Повозившись несколько секунд с замком, они исчезли внутри. Трое оставшихся рассредоточились по своим секторам, скрывшись от взгляда наблюдателя на крыше.
— Становится интересно, — задумчиво произнес мужчина. Он редко разговаривал с кем-либо, но избавляться от этой, полезной порой, привычки не желал, общаясь с самим собой, полагая, что лучшего собеседника ему все равно не найти. Или же скучая о том времени, когда у него еще было, с кем поговорить. Наблюдатель бросил быстрый взгляд на небо, где поблескивали разряды молний. Край небосвода уже затянули плотные черные тучи, надвигаясь на город.
— Успеют или они ждут грозы? — снова произнес мужчина. Вообще-то он ждал здесь вовсе не эту группу странных людей, но его основной противник, казалось, совсем не собирался возвращаться в гнездо на крыше здания напротив. Гигантской птице с огромными кожистыми крыльями был не страшен кислотный дождь, а потому это существо могло позволить себе спокойно обедать кем-либо, раздирая жертву мощным зубастым клювом прямо под струями кислоты, льющейся сверху.
Но мужчина никого не видел и даже не чувствовал.
В бойлерной мелькнули и почти тут же погасли несколько лучей от карманных фонарей.
— Проверили помещение, — кивнул сам себе мужчина. Происходящее внизу начинало занимать его против воли. Он взял стоящую неподалеку на сошках винтовку с оптическим прицелом и, прильнув к линзам, всмотрелся в происходящее внизу. Трое оставшихся на улице людей обеспокоенно закрутили головами, и вскоре мужчина на крыше понял, почему. Изо всех соседних зданий, на запах свежей плоти стали собираться зомби. Неуклюжие, гниющие куски плоти, бывшие некогда людьми, неуклонно приближались, окружая бойлерную. Один из тройки махнул рукой остальным и те вскарабкались на карнизы зданий, козырьки парадных и груды обвалившихся бетонных плит, оставшихся от зданий рядом. Мужчина на крыше прекрасно видел все происходящее внизу, но вмешиваться не собирался.
Словно по команде, зомби резко ускорились, одновременно бросаясь на тройку людей со всех сторон. Один из защитников группы даже не успел сменить обойму автомата, почти моментально расстреляв имеющуюся. Двое других, сообразив, что происходит, мигом переместились на крышу бойлерной, помогая друг другу взобраться по ветхой, чудом уцелевшей пожарной лестнице.
— Надо было спаренные рожки ставить, — хмыкнул наблюдатель на крыше, адресуя свое замечание бесславно съеденному человеку. — А вам, он глянул на оставшихся двоих на крыше, — стоило сразу занимать эту позицию.
Стрельба стала интенсивнее, словно люди на крыше бесполезно пытались отомстить за погибшего товарища. Через некоторое время один из них махнул другому рукой, и раздались одиночные выстрелы.
— А вот бы и сразу так? Всю округу уже подняли своим шумом.
Через некоторое время один из людей на крыше упал, забившись в конвульсиях.
— Укусили? — мужчина на крыше нахмурился. Он не заметил, чтобы кто-то успел поранить этого человека, а это могло говорить либо о том, что причина припадка была не в атаке зомби, либо о том, что наблюдателя подвели глаза. Вторая мысль ему очень не понравилась.
Внезапно двери бойлерной раскрылись, и оттуда выбежал тот самый худой мужчина, который командовал отрядом. Он быстро расстрелял близжайших нападавших четкими и уверенными выстрелами. Стрелял он хорошо, даже лучше, чем мог бы обычный человек, и мужчина на крыше подумал о том, что командир отряда может быть и мутантом. Стоящий на крыше человек опустил винтовку, давая отдохнуть рукам, и лениво проверил карманы разгрузки. Несколько гранат, каждая из которых могла бы оторвать голову любому монстру в округе, четыре обоймы с бронебойными пулями, лежащие отдельно ото всех. У самого края крыши, одиноко и сиротливо, лежало что-то, очень напоминающее компактную бомбу, которой, собственно, и являлась. Только вот начинка у этой смертоносной игрушки была не твердой. После взрыва все в радиусе нескольких метров будет залито самовоспламеняющейся жидкостью, которую невозможно будет смыть ничем. А если ему повезет и он все же дождется своего врага в гнезде, когда польет дождь, то реакция жидкости с кислотой будет усиленна в несколько раз.
Он мог бы забросать двор гранатами, мог бы вообще прикрывать всех, кто скрылся в бойлерной пока те не уйдут восвояси. Позиция на крыше была очень удачной. Но мужчина не собирался этого делать, он не занимал стороны правых или виноватых, он был только на своей стороне, а сейчас его сторона не видела выгоды раскрывать свои позиции и вступать в бой, тратя драгоценные боеприпасы.
Высокий командир направился, было, к крыше бойлерной, но тут одинокий наблюдатель на крыше вскинул свою винтовку и, мгновенно поймав в прицел командира, нажал на спуск. В плечо несильно толкнуло, а рядом упала горячая гильза, подкатившись к ногам. Мужчина переступил через нее одной ногой и подошел ближе к краю крыши. Высокие тяжелые ботинки мягко переступали по изъеденной кислотными дождями поверхности.
Зомби, пытавшиеся добраться до людей на бойлерной, обходившие ее со всех сторон, старающиеся неловко пролезть в низкие окна, потянулись на запах свежей крови. Пуля попала командиру в левое бедро. Он стоял на ногах, пытаясь зажать рану одной рукой не выпуская из второй оружие.
— Кость же не задета, — пожал плечами наблюдатель, — чего ты так разволновался?
В этот момент двери бойлерной распахнулись и оттуда донеслись выстрелы. Кто-то вел прицельный огонь по зомби, сбежавшимся на запах крови, не высовываясь из-за стальной двери.
— Неплохо…
Расстреляв всех близжайших противников, из дверного проема метнулась гибкая фигурка и цепко ухватила командира за плечо. Тот посмотрел на спасителя, что-то сказал. Выбежавший человек отрицательно мотнул головой, от чего его длинные светлые волосы, забранные в хвост на затылке, хлестнули его по лицу. Командир повысил голос, махнув рукой на крышу. Наблюдатель посмотрел в ту сторону.
— Им вы уже не поможете, — произнес он, всматриваясь в картину того, как один из людей на крыше бойлерной пытается врукопашную отбиться от второго, уже явно обратившегося в мертвеца.
Командир группы внизу попытался оттолкнуть своего спасителя, но тот неожиданно резко извернулся, пнул высокого мужчину в раненое бедро и, дождавшись, пока тот скривится от боли, схватил его и потащил внутрь здания, за спасительную преграду толстой двери.
Черные тучи, скользящие с юга, были уже совсем близко. Запершимся в крохотном здании людям некуда было деваться оттуда, они всего-то оттянули свою смерть.
— Если, конечно, эти люди не пришли открывать старое бомбоубежище, — вслух размышлял наблюдатель. — Тогда у них есть аккомуляторы для восстановления электронной системы в электрическом щитке при входе… А вот это уже может оказаться полезным и мне.
Мужчина взглянул на крышу здания напротив него, на которой ожидал своего противника. Крыша была пуста.
— Бомбоубежище — это не только настоящая еда, но и лекарства, чистая вода и, возможно, стратегический запас другого, весьма полезного мне имущества… можно и попробовать…
Он навел прицел на проем окна бойлерной, в котором как раз мелькнул силуэт светловолосого человека, пытающегося волочить на себе своего командира. Линзы увеличения мгновенно приблизили картину, а прицел с просветлением помог разглядеть в сумрачном помещении людей.
— Не может быть…
Наблюдатель едва не выронил свое оружие, начисто позабыв обо всем на свете.
— Как она сюда попала?
Холодные глаза наблюдателя смотрели в лицо молодой девушки со светлыми волосами, мелькнувшими в прицеле винтовки.
— Я не против и не за, — словно в трансе произнес мужчина на крыше, — я на своей стороне…